ИркутскКоллективный опыт новой реальностиИркутские первопроходцы борьбы с монополизмом вспоминают былое14 июля 2015С 1990 года по нынешний 2015-й, кажется, пронеслась целая эпоха: столько потрясений и тектонических сдвигов успели пережить современники за этот короткий промежуток. Под натиском лавины скорых перемен мы редко отдаем себе отчет, в какой молодой, еще не затвердевшей, метаморфирующей реальности мы живем. 14 июля 1990 года в России впервые был образован, а с 10 сентября начал работать государственный орган, уполномоченный контролировать правила игры в сфере свободного рынка, — Государственный комитет РСФСР по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур. Позднее его сменило министерство по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства, а с 2004 года – Федеральная антимонопольная служба. Первый антимонопольный закон – «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» был принят в 1991 году. Для сравнения, первый аналогичный правовой акт США – так называемый Закон Шермана – датируется 2 июля 1890 года, он на столетие старше. Нынешний год – юбилейный для антимонопольщиков отечества. Антимонопольное регулирование в России отсчитало первую четверть века.Вячеслав Дормидонов фото Тараса ПанченкоПрибайкальская команда ФАСОсенью Иркутскому управлению ФАС России исполнится 24 года. Оно было создано приказом Госкомитета РФ по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур от 17 октября 1991 года. За долгие годы управление стало авторитетным и популярным инструментом государственного регулирования и защиты конкурентной среды в огромном и богатом регионе – Иркутской области. В самом начале пути перед новорожденным антимонопольным органом встала титаническая задача – помочь нашему краю с его многоотраслевой, почти сплошь монополизированной экономикой сформировать новые реалии конкурентного рынка, воспитать живую среду свободного предпринимательства, жизнеспособного, нацеленного на развитие и прогресс.С первых шагов в молодой антимонопольный отряд Приангарья пришли высококвалифицированные кадры, способные быстро осваивать новые знания и штурмовать новые рубежи. Первым начальником управления был назначен Вячеслав Дормидонов – грамотный руководитель, который сразу собрал вокруг себя боевую и крепкую команду. Его заместителями стали уникальные специалисты Аркадий Герцкин и заслуженный юрист России Александр Савинок. У истоков территориального органа стояли заслуженный юрист РФ Валентина Заморина, которая теперь возглавляет Иркутское УФАС, сильный экономист Ольга Космачева, которая работает в коллективе до сих пор, и другие замечательные люди. Благодаря их профессионализму, энтузиазму и – не побоимся этого слова – бесстрашию удалось в годы экономической сумятицы и лихорадки довольно быстро вывести область на новые рельсы, избежав непоправимых ошибок.Иркутское УФАС пользуется большим авторитетом в Приангарье как среди представителей бизнес-сообщества, в административных сферах, так и у населения. Маленький, но, образно говоря, хорошо вооруженный коллектив профессионалов не боится «перетрудиться», защищая интересы ущемленного предприятия или бизнесмена и принципы справедливости. В команде царит атмосфера единомыслия, товарищества и взаимопомощи.Сегодня наши собеседники – те, кого можно назвать первопроходцами: первый вожак антимонопольщиков Приангарья Вячеслав Дормидонов, бывший заместитель руководителя управления по экономике Аркадий Герцкин и бывший заместитель по правовым вопросам Александр Савинок. Они расскажут, с чего начиналась у нас в регионе эта новая, тогда еще абсолютно неведомая, но такая необходимая и ответственная структура, как она закалялась и крепла, накапливая опыт и авторитет.Вячеслав ДормидоновГубернатор Иркутской области Юрий Ножиков не случайно рекомендовал этого человека возглавить новый государственный орган в Приангарье. У Дормидонова был большой опыт как производственной, так и организационной работы. За плечами инженера по автоматике и телемеханике была и руководящая должность в крупном проектном институте, и школа секретаря райкома КПСС по промышленности в Ленинском районе Иркутска, где сосредоточены были самые крупные производственные объединения и ресурсы, лямка председателя Ленинского райисполкома и пост заместителя председателя Иркутского горсовета народных депутатов.— Когда Юрий Абрамович предложил мне взяться за эту работу, это было и неожиданно, с одной стороны, а с другой, — очень интересно и заманчиво. Я ведь перестройку горячо приветствовал, был одним из немногих партийцев, кто примкнул к демократической платформе КПСС в 1989 году. Еще когда руководил промышленным сектором в Ленинском райкоме компартии, стимулировал создание малых предприятий, кооперативов на базе крупных производственных объединений. Я понимал, что в условиях развивающихся рыночных отношений архиважна будет роль компетентного арбитра, поставленного государством над игроками – хозяйствующими субъектами. Мне представился шанс принять участие в решении увлекательнейшей организационно-правовой задачи, которая встала перед страной. И я согласился, слетал в Москву на встречу с первым руководителем ГКАП Валерием Петровичем Черногородским, получил приказ о назначении с ноября 1991 года и вернулся работать. Что называется, с места в карьер.Все начиналось буквально с нуля. Собеседования с будущими сотрудниками я проводил в маленьком кабинетике, который мне выделила областная администрация. Так что летопись Иркутского управления начиналась, можно сказать, «на коленке». Уже вскоре мы с первыми коллегами, которых и было-то не больше десятка, заняли освободившиеся площади в одном из проектных институтов. Нам там уступили на бедность пару телефонов. И дело пошло. Уже к январю Москва потребовала представить полный уточненный реестр монополистов Иркутской области. Это была гигантская работа, в перечень подпадали все подразделения Главснаба, оптовые базы, крупные производственные объединения. Какие-то предприятия шли на так называемую автономизацию, разделялись на отдельные новые образования. Кого-то надо было и сдерживать в этой обуявшей всех жажде самостоятельности. На таких гигантах, как АНХК, к примеру, это вообще было чревато негативными последствиями, потому что речь шла о химически непрерывном производстве. То же самое – в случае Усольского химпрома, Саянскхимпласта. Между тем в стране были даже случаи принудительного раздела крупных объединений, которые ни к чему хорошему не привели. Но мы в этом не грешны. Мы были очень осторожны и не спешили рубить сплеча. Закон о естественных монополиях родился позднее. Тогда уже осознали, что их надо не дробить, а просто строго контролировать, исключать практику использования рыночной силы во зло другим предприятиям и населению.Помню, что одним из первых в стране именно Иркутское теруправление антимонопольщиков отменило антирыночный акт органа исполнительной власти. Это было постановление одной из поселковых администраций – запрет продажи алкоголя на период уборочной кампании. С одной стороны, логику поселкового головы понять можно. Но под удар попадал владелец магазина, который купил товары в кредит под реализацию. Было у нас и одно из первых расследований о дискриминации, когда АНХК отказался поставлять продукцию «Иркутскнефтепродукту». Сначала предложил публичную оферту, а потом уклонился от подписания договора, стараясь навязать зависимому партнеру более жесткие условия, в частности по цене товара. Именно в Иркутской области губернатор Юрий Ножиков первым в России распорядился, чтобы все проекты документов регионального правительства, касающиеся экономики, согласовывались с антимонопольным управлением. Это помогло избежать многих непоправимых ошибок на самом старте рыночных процессов.Конечно, было очень нелегко. Людей я собирал с миру по нитке. Да и сегодня готовых специалистов ФАС целевым форматом не выпускает ни один вуз. Я сам юридическое образование получил, уже работая руководителем управления, многие мои подчиненные тоже учились без отрыва от производства. Приходили сильные юристы, экономисты, просто люди, способные быстро учиться, усваивать новые понятия и реалии, живо анализировать, прогнозировать ситуацию, не побоюсь этого слова, масштабно, государственно мыслить. Герцкина я сам позвал, это мой друг, мы с ним работали в филиале Ленинградского института «Проектавтоматика». Я был уверен в нем, как в человеке, блестяще знающем экономику не только в теории, но и по завидной производственной практике. Савинка – превосходного юриста — нам присватали из Серого дома. Он, кстати, привел Валентину Андреевну Заморину – нынешнего руководителя УФАС, а Герцкин – ее заместителя Ольгу Кирилловну Космачеву. Так, друг за другом собиралась наша команда, училась, росла, набиралась опыта. Первое время были сложности с финансированием. Я время от времени летал в столицу «выбивать» деньги у центрального аппарата. Помню, раз меня даже возил на своем самолете директор авиакорпорации «Иркут» Алексей Федоров. Много всякого мы пережили, но с задачей своей, считаю, справились.Я ушел в 1996 году. А управление за долгие годы выросло, окрепло, состоялось. Кадровый костяк, который был заложен еще в первые годы, сохранен, пришли и отлично себя проявили новые ценные работники. С управлением считаются, мнение его лучших экспертов дорого ценят, когда рассматриваются серьезные вопросы жизни и развития региона. И хотя российские антимонопольщики не могут похвастаться такими широкими полномочиями и возможностями, как служаки аналогичных ведомств лидирующих капиталистических держав, таких, как США или Япония, все же и наша ФАС является весомой острасткой для беспредельщиков в конкурентном поле, эффективным ограничителем рекламных безобразий, умелым контролером на рынке закупок. Я доволен, что пять лет посвятил этой службе, и рад поздравить с юбилеем моих коллег и наших нынешних последователей.[img=81659]Аркадий ГерцкинВставая к штурвалу нового корабля, идущего неизведанным маршрутом, Вячеслав Дормидонов понимал, что не обойдется без давнего испытанного товарища — кандидата экономических наук Аркадия Герцкина, с которым сблизился в ГПИ «Проектавтоматика».Герцкин – матерый производственник, начинал трудовой путь на заводе радиоприемников, был главным механиком на Усть-Илимском ЛПК, потом возглавлял вычислительный центр комбината, занимался бизнесом. На зов своего друга приступить к организации нового государственного подразделения с революционными задачами откликнулся с энтузиазмом.— Вот она, наша настольная книга в те штурмовые дни, — показывает мне ветеран затрепанную брошюру «Рынок и антимонопольное законодательство в России». – Больше поначалу ничего и не было, практически никаких внятных указаний сверху. Из производственников в команде я один. Зато, как говорится, в тельняшке. Хлебнул производственной мурцовки по самое не могу. Отлично понимал, как работают крупные предприятия, какова там не только экономика, но и физика процессов. Это в антимонопольном деле очень важно, понимать, как работает хозяйственный механизм, знать психологию руководителей, вынужденных конкурировать на рынке.Я, например, ввел плановые проверки хозсубъектов в Иркутской области, в то время как подавляющее большинство антимонопольных теруправлений работало исключительно по заявлениям. Когда Москва торопила с отправкой реестра монополистов, старался не форсировать сроки в ущерб здравому смыслу. На эскизном этапе у нас в этот реестр напрашивался чуть ли не весь крупняк Приангарья – 120 юридических лиц. Но мы разобрались с границами рынка – и картина разительно изменилась. Взять тот же БрАЗ. Продает ли он хоть грамм алюминия в Иркутской области? ИркАЗу – два грузовика чушек. Да и по России-то реализует едва ли 20%, все гонит за бугор. Какой же он тогда монополист? За каждым номером в этом реестре стоит огромная работа – детальное исследование рынка, на котором фигурирует предприятие. Зайдите к нынешнему заместителю руководителя УФАС Ольге Космачевой – у нее талмуды этих аналитических обзоров по каждому рынку, по каждой отрасли и каждому сегменту экономики. А начинала она эту гигантскую работу на самом старте нашей команды. Думаю, это фундаментальный вклад в арсенал иркутских антимонопольщиков, который к сегодняшнему дню только обогатился. А сделала его Ольга Кирилловна, которую я пригласил, потому что помнил по программистской работе как человека недюжинного ума и таланта к сопоставлениям фактов, установлению логических связей, моделированию ситуации по фрагментарным данным.Могу утверждать, что уже в «молочном» возрасте наше управление было достаточно зубастым. Мы много бодались с чиновниками. Не раз прижимали в процессе приватизации, где то и дело возникали ювелирные чудеса. И незабвенный скандал вокруг масла «Финпрома» разразился с нашей подачи. Речь о крупной афере, когда через намеренно созданную компанию «Финпром» налоговые поступления пошли не в бюджет, а на закупку полуторагодовалого запаса потребления сливочного масла по дешевке. Эта лавина масла положила тогда на лопатки весь масловый рынок в регионе за счет демпинга, которому в то время еще и определение-то законодательное не вынесли. Мы стали разбираться в этой ситуации и распутали всю преступную схему нецелевого использования казенных средств. Поскольку это предмет не наших полномочий, мы направили все материалы в УБЭП и прокуратуру. В свое время мы не согласовали сделку по поглощению Окинской бройлерной фабрики Саянским конкурентом, потому что в этом случае мы получили бы монополиста с долей выше 50% на рынке куриного мяса. А это для конкуренции, для потребителя было бы не полезно.Мы первые в Российской Федерации вынесли решение по монопольно высокой цене против ЮКОСа, который навязывал Саянскхимпласту неподъемные условия поставок этилена. Ходорковский нашел способ надавить на центральный аппарат антимонопольного ведомства, и там наше решение отменили. Но тогда не стерпела Валентина Андреевна Заморина, уже стоявшая у руля управления. Она полетела в Москву и убедила высшее руководство в законности нашего правового акта. Это был редчайший, наверное, случай, когда лидерам центрального аппарата пришлось отменить свое же распоряжение. А впоследствии и все инстанции судов подтвердили правоту и компетентность сотрудников управления.Мы делу своему учились на ходу, в судебных баталиях, в выездных проверках, где старались проникнуть в самую суть конфликтных ситуаций между конкурентами, между предпринимателями и властными структурами. Работали напряженно, с отдачей, с азартом и, что тоже оставило очень хорошие воспоминания, — честно работали. В управлении выросло много классных специалистов, какими они вряд ли стали бы, трудясь экономистами или юристами где-то в частных компаниях. У этих людей глаза горят, они мыслят широко и вглубь, государственными категориями. Успехов им и впредь на важном боевом посту![img=81660]Александр СавинокУже признанный ас в юриспруденции, успевший отведать прокурорского, судейского и адвокатского хлеба, Савинок сначала отказывался от нового поприща. Но интуитивно почувствовал, что работа на защите конкуренции даст ему глубокое и конкретное знание жизни, что для юриста всегда очень ценно. Дал согласие стать заместителем руководителя антимонопольного управления и не пожалел.— В первую же встречу Дормидонов вручил мне первый антимонопольный закон 1991 года и материалы по его подготовке, объявив, что завтра мы с ним презентуемся как новая госструктура в прямом телеэфире. Быка за рога, что называется. Я читал материалы всю ночь и с огромным интересом. Ожидания многих, что свободный рынок сам себя отрегулирует и приведет к гармонии, конечно, были утопичны. Умные люди не могли не понимать, что русский рынок будет сродни русскому бунту, бессмысленному и беспощадному. Я понял: с точки зрения защиты справедливости та работа, которую мне предложила на данный момент судьба, возможно, самая актуальная. Не строя карьерных планов, я шагнул навстречу этой неизвестности и только выиграл. Мне всегда хотелось работать адвокатом. Адвокатировать конкуренцию было очень интересно. Наша служба была ответом на вызов времени, здесь я получил колоссальный опыт, юридический, человеческий, боевой.Антимонопольщиками становятся не по диплому, по судьбе. Это особая порода людей. У сотрудников службы никогда не было большой зарплаты, работали за интерес, из потребности в подлинном смысле труда, из обостренного чувства справедливости. Антимонопольщик защищает слабого, противостоит жесткому доминированию, его задача – поиск истины. Ротация кадров в антимонопольной службе неизбежна, человеческий материал процеживается через сито. Остаются те, кто умеет и хочет напряженно учиться. У нас ведь антимонопольного права, сложнейшего по своей природе, исторически никогда не было, ни в царской России, ни, тем более, в СССР. Мы до всего доходили сами. Наше управление с первых дней и по сей день является ценнейшей кузницей правовых кадров. Держать здесь тех, кто, что называется, не ко двору, нет смысла. Зато уж те люди, что приживаются, становятся виртуозами в своем непростом деле.Мы старались дополнять друг друга, каждый вносил в ход конкретного дела свою лепту. Герцкин – понимание хозяйственных механизмов, я – искушенность в юридической стороне вопроса, Космачева – талант блестящего математика-аналитика, Заморина – удивительную цепкость и внимание к мельчайшим подробностям и коллизиям конфликта. В ней уже тогда чувствовалась хватка большого руководителя, горячая преданность делу, колоссальная грамотность подходов. Очень красиво работала известный в Иркутске судейский практик Марина Рюмкина. Она прекрасно умела прогнозировать судебную перспективу наших решений, помогала писать их так, чтобы они в дальнейшем выстояли в тяжбах с несогласными виновниками нарушений. Этой важной наукой Рюмкина щедро делилась с другими ведущими специалистами управления. Благодаря Марине Дмитриевне вся наша команда научилась держать удар, выигрывать подчас изнурительные, многоходовые процессы.Чтобы люди быстрее поняли, что значит защита конкуренции, наведение порядка на рыночном поле, мы ввели практику выездных заседаний наших комиссий. Например, допустили нарушение закона в «Лензолото» — мы едем в Бодайбо и устраиваем открытое, показательное разбирательство дела. Большое предприятие, владея акциями энергетиков, стало прижимать своих мелких конкурентов – старателей, лишая их доступа к электричеству. Мы это публично пресекли. Когда руководитель юридической службы «Лензолото» при полном зале получил под роспись нашу грозную бумагу, артельщики впервые почувствовали, что их защищает закон. Увидели представителей этого закона лицом к лицу. Это был коллективный опыт новой реальности, в которой справедливость побеждает.Не забуду одно красивое дело, которое проходило в Иркутском УФАС уже тогда, когда я покинул его стены. В 1995 или 1996 году резко подскочили цены на продукцию ОАО «Молоко». Губернатор Ножиков лично выразил возмущение этим фактом, возбудили дело о монопольно высокой цене. Меня ОАО «Молоко» наняло в качестве защитника. Я стал разбираться и выяснил, что молочному комбинату жесткие ценовые условия предъявили все поставщики сырья – фермеры Иркутского района. Крестьяне попросту сговорились отдавать свое молоко заводчанам по одной и той же стоимости, которая для переработчиков оказалась обременительной. К чести сотрудников антимонопольного органа, они проявили завидную гибкость и умение на ходу переоценить ситуацию. В очередной раз доказали, что для них важнее всего объективность и установление справедливости. Вникнув в суть проблемы, чиновники свернули обвинения в адрес ОАО «Молоко» и возбудили новое дело по признакам ценового сговора фермерских хозяйств. Коллективная атака поставщиков на своего партнера получила соответствующую правовую оценку. Тем более что фермеры умудрились документально утвердить свое решение о единых ценах на совещании в районной администрации. Таким образом, участником сговора стала и мэрия Иркутского района. Заговорщики получили по заслугам, безобразие было пресечено, а потребительские цены в магазинах вернулись в нормальное русло.Теперь, уже 25 лет спустя после старта, необходимость антимонопольной службы обоснована и подтверждена множеством славных дел и побед, которые у нее в послужном списке. И ставшая крылатой фраза президента: «Даю команду ФАС!» — не пустой каламбур. Ведомство является доброй дубиной в руках государства против неспортивного предпринимательства. Пройдет не 25, а хотя бы еще полвека от рождества защитников конкуренции, и мы, я думаю, оценим по достоинству кропотливый, титанический труд этих могучих, но скромных людей.Марина Рыбак
